prilepin at postГиппиус в 1918 году перечисляет всех, кто ушёл к большевикам.
Цитата:
«Для памяти хочу записать «за упокой» интеллигентов-перебежчиков, т. е. тех бывших людей, которых все мы более или менее знали и которые уже оказываются в связях с нынешними преступниками.
Александр Блок — поэт, «потерянное дитя», внеобщественник, скорее примыкал, сочувствием, к правым (во время царя), убеждённейший антисемит. Теперь с большевиками через лево-эсеров.
Рюрик Ивнев — ничтожный, неврастенический поэтик.
Ник. Клюев. Сергей Есенин. Два поэта «из народа», 1-й старше, друг Блока, какой-то сектант, 2-й молодой парень, глупый, оба не без дарования...»
Всё та же Гиппиус, под псевдонимом Антон Крайний, о тех же самых пишет в «Новых ведомостях» весной того же года: «Мы часто сами способствуем процессу превращения в безвозвратную «нелюдь» тех, кто ещё мог бы стать человеком. Мы поощряем милую канареечность какого-нибудь юного поэта... с преступным равнодушием следя за его вырождением».
Ой, да.
Ужасно похоже на перечисление в правильных кругах тех, кто опростоволосился «за Крым, веру, царя и Отечество».
Цитата:
«Для памяти хочу записать «за упокой» интеллигентов-перебежчиков, т. е. тех бывших людей, которых все мы более или менее знали и которые уже оказываются в связях с нынешними преступниками.
Александр Блок — поэт, «потерянное дитя», внеобщественник, скорее примыкал, сочувствием, к правым (во время царя), убеждённейший антисемит. Теперь с большевиками через лево-эсеров.
Рюрик Ивнев — ничтожный, неврастенический поэтик.
Ник. Клюев. Сергей Есенин. Два поэта «из народа», 1-й старше, друг Блока, какой-то сектант, 2-й молодой парень, глупый, оба не без дарования...»
Всё та же Гиппиус, под псевдонимом Антон Крайний, о тех же самых пишет в «Новых ведомостях» весной того же года: «Мы часто сами способствуем процессу превращения в безвозвратную «нелюдь» тех, кто ещё мог бы стать человеком. Мы поощряем милую канареечность какого-нибудь юного поэта... с преступным равнодушием следя за его вырождением».
Ой, да.
Ужасно похоже на перечисление в правильных кругах тех, кто опростоволосился «за Крым, веру, царя и Отечество».
Лексика — и та схожая до степени смешения.
Тут один либеральный чудодей из Праги пишет про Захара Прилепина (в ответ на мой пост о Тютчеве и Горчакове), что Захар - «глупый» (но возразить ничего не может по существу, только кипит и побрызгивает из-под крышечки), а Маша Слоним идёт скорей эту запись лайкать — не потому что она что-то очень важное знает про Тютчева или Горчакова (мы не до конца уверены в этом, да?), а потому что ей нравится, что меня обзывают — та самая Маша Слоним, которая была в гостях в моём керженском доме, обедала за общим столом, смеялась, котов моих гладила...
Глуп я стал ровно после украинских событий — до тех пор был вполне себе ничего. Умный теперь у нас, как можно догадаться, Аркадий Бабченко; в грустную минуту я могу представить, как Маша и Аркадий спорят о Тютчеве.
Характерно, что Есенину никогда не пришло бы в голову назвать Гиппиус дурой.
Он её терпеть не мог, но — хамить?
В людях «из народа» (кавычки - от Гиппиус; Татьяна Никитична Толстая, кстати, тоже любит вокруг «народа» кавычки рисовать — это они как бы перчатки надевают, прежде чем это слово взять в руки) — так вот, в людях из народа такта зачастую куда больше.
...и что же делать с нашей аристократией? Делать нечего.
Простим. Это у них "от нервов".